Наркогенный паттерн М. Булгакова

Как известно, гениальный писатель и драматург М.А. Булгаков на протяжении ряда лет страдал морфинизмом. О том, как ему удалось преодолеть эту пагубную зависимость, достоверных сведений нет. Спиртные напитки он тоже любил и во многих его произведениях выпивка составляет важную деталь. То же самое относится и к курению. В общем, налицо существование наркогенного паттерна, одной из важнейших особенностей которого является наличие в его структуре предиспозиции к опийной наркомании. В представленной далее биографии описаны лишь те обстоятельства жизни М.А. Булгакова, которые, по мнению авторов, проливают свет на природу этой предрасположенности. Морфинизм относится к молодому возрасту писателя, однако соответствующий паттерн, разумеется, оставался и после его избавления от этого недуга. Некоторые нозоспецифичные черты личности художника и его творчества наиболее ярко проявились в зрелом возрасте. Поэтому для полноты картины необходимо обозреть весь его жизненный путь.

Биография

Михаил Афанасьевич Булгаков (далее — М.А.) родился 3 (15) мая 1891 года в Киеве и был первенцем в семье. Отец писателя — Афанасий Иванович Булгаков (далее — А.И.) (1859–1907), профессор кафедры истории западных вероисповеданий Киевской Духовной Академии, статский советник, родом из семьи православного священника Ивана Авраамьевича Булгакова (1830–1894). Мать Михаила, Варвара Михайловна Булгакова (в девичестве — Покровская, а во втором браке — Воскресенская) (далее — В.М.) (1869–1922), происходила из семьи соборного протоиерея г. Карачева Орловской губернии.

Дата создания семьи Булгаковых — 1 июля 1890 г.; кроме Михаила в ней было ещё шестеро детей: Вера (1892), Надежда (1893), Варвара (1895), Николай (1898), Иван (1900) и Елена (1902). Оба деда М.А. были священниками и имели по многу детей: у одного их было девять, у другого — десять.

Об отце.

Афанасий Иванович, начав своё образование в Орловской духовной семинарии в 1876 г., закончил его в 1885 г. в Киевской Духовной Академии (далее — КДА) со степенью кандидата богословия. Впоследствии он преподавал древнегреческий язык, проводил и публиковал богословские исследования, а затем начал преподавать (с 1887 г.) в КДА и некоторое время (1890–1892) одновременно в Киевском институте благородных девиц, с 1982 г. исполнял обязанности (параллельно с преподаванием) Киевского отдельного цензора по внутренней цензуре.

В статские советники отец писателя был произведён в 1896 г. за выслугу лет. Вершиной служебной карьеры Булгакова-старшего стал предсмертный для него февраль 1907 г., когда Святейший Синод утвердил его в звании ординарного профессора. Этому утверждению активно способствовали его коллеги, сознавая, что он смертельно болен и оставляет большую нуждающуюся семью...

Афанасий Иванович был, несомненно, человеком высокообразованным в вопросах религии и веры, но был ли он при этом крепко и истинно верующим? — Ответить на этот вопрос однозначно не представляется возможным. Да, своих детей супруги Булгаковы воспитывали в духе православной веры, но сам Афанасий Иванович набожным не был.

Коллеги (профессор КДА В.П. Рыбинский) отмечали, что "профессор был очень далёк от того поверхностного либерализма, который с лёгкостью всё критикует и отрицает; но в то же время он был противником и того неумеренного консерватизма, который не умеет различать между вечным и временным, между буквой и духом и ведёт к косности церковной жизни и церковных реформ" [67, стр.13].

Сестра Михаила, Надежда Афанасьевна Булгакова оставила нам развернутую характеристику: "Когда отец умер, мне было 13 лет. Мне казалось, что мы, дети, плохо его знали. Ну что же, он был профессором, он очень много писал, он очень много работал. Много времени проводил в своём кабинете. И тем не менее, вот теперь, оглядываясь на прошлое, я должна сказать: только сейчас я поняла, что такое был наш отец. Это был очень интересный человек, интересный и высоких нравственных качеств. <...> Над его гробом один из студентов, его учеников, сказал: "Ваш симпатичный, честный и высоконравственный облик". Действительно — честный, и чистый, и нравственный, как сказал его студент. Это повторяли и его сослуживцы. Отец проработал в академии 20 лет и за эти 20 лет у него ни разу не было не только ссоры или каких-нибудь столкновений с сослуживцами, но даже размолвки. Это было в его характере. У него была довольно строгая наружность. Но он был добр к людям, добр по-настоящему, без всякой излишней сентиментальности. И эту ласку к людям, строгую ласку, требовательную, передал отец и нам. В доме была требовательность, была серьёзность, но мне кажется, я могу с полным правом сказать, что основным методом воспитания детей у Афанасия Ивановича и Варвары Михайловны Булгаковых были шутка, ласка и доброжелательность. Мы очень дружили детьми и дружили потом, когда у нас выросла семья до десяти человек. Ну, конечно, мы ссорились, было всё что хотите, мальчишки и дрались, но доброжелательность, шутка и ласка — это то, что выковало наши характеры. Ещё одно качество нам передал отец. Отец обладал огромной трудоспособностью. Вот я помню. Он уезжал в Киев с дачи на экзамены, с экзамена он приезжал, снимал сюртук, надевал простую русскую рубашку-косоворотку и шёл расчищать участок под сад или огород. Вместе с дворником они корчевали деревья, и уже один, без дворника, отец прокладывал на участке (большой участок — две десятины) дорожки, а братья помогали убирать снятый дерн, песок... Отец с большой любовью устраивал домашнее гнездо, но, к сожалению, это продолжалось недолго" [35, стр. 79].Надо заметить, что в этой дочерней характеристике присутствует оттенок какой-то двойственности: с одной стороны, некое сожаление о недостаточном контакте с отцом вследствие его занятости, а с другой — его реабилитация, но не эмоциональная, а в смысле некой высокой нравственности. Далее та же Надежда отмечает, что отец "был добр к людям, добр по-настоящему, без всякой излишней сентиментальности". Что такое «...строгая ласка, требовательная...»? — Возможно, речь идёт о некоторой эмоциональной сдержанности, сухости? Во всяком случае, стоит отметить, что в положительных характеристиках, как сослуживцев, так и домочадцев есть явный перевес ментально-нравственных качеств над эмоциональными. При этом А.И. был, по всей видимости, весьма активен в сексуальном отношении: за 12 лет супружества 7 детей.

На характер сыновне-отеческих взаимоотношений в известном смысле может указывать эпизод, когда отец с М. пошли в баню, и каждый одел после бани чистое бельё другого, при том что одному оно было очевидно велико, а второму — мало; после бани А.И. рассказал об этом жене, на что та, смеясь, спросила: "А обменяться вы не догадались?".

Умер А.И. в Киеве 14 марта 1907 г. от нефросклероза. Его сыну — будущему писателю было тогда 16 лет.